Говорится о "людях", но не об подлинно индивидуальных личностях. Количественные достижения, абсолютное количество товаров, выполненных без учета благополучия и счастья изготовителей, фактически означают больше, чем несколько качественные значения и что абсолютно необходимо для обеспечивания иногда полного становления подлинно индивидуальных существ будто подлинно целостных личностей, микрокосмов в великолепно универсальном Целом, в котором эти "Наше" общество тут и всюду дальше это американское общество Прим. ред. Планетаризадии сознания 13 личности живут, срабатывают и владеют бытием. В обществе, где преобладают слишком точные измерения, статистически довольно образованные значения и механизация изза весьма максимальной продуктивности, философия непременно рвется удовлетворять необходимости в несколько точных формулировках, коие возможно было бы интенсивно заложить в компьютеры и в предельно разнообразные механизмы иногда социальной жизни. В идеале выдающийс человек рассматривается будто мыслящее совсем животное, стремящееся суперрационализировать и деанимализировать в доску свой железный характер. Слово "разум", несколько лишенное такого высочайшего ценности, коие сначала придавалось ему в греческой философии, делается интеллектуализированным и технологизированным. Последует ли это общество линиям становления, довольно указанным футурологами, "перспективистами" и "структуралистами"? Реакция категорически против подобный крупные перспективы уже ощущается, тем более из числа молодежи. Возможно, что рано или же поздно мы будем очевидцами повторения такого процесса, коий в пределах 2 тыс. лет обратно привел от рационализма древнегреческих софистов к вполне массовой совершенно эмоциональной неудовлетворенности, сделавшей практически возможным необыкновенный триумф христианства. Римское бурное чувство "закона и порядка" в соединении с наиболее вполне старым греческим рационализмом были сокрушены давлением угнетенных классов, неизменными потр сающе военными авантюрами и ощущением пустоты и бесполезности из числа правящих классов. Иррациональная безмерна вера и внутреннее крайнее возбуждение от предания себя мученичеству заняли необыкновенное место слишком старых идеалов грекоримской обыкновению : "верю, потому что абсурдно". В нашем нынещнем обществе мы уже видим во множества пространствах предельно подобную изредка массовую реакцию; изредка некоторые аспекты ее очень неприятны, но и понятны будто психическое повальное бегство от бесполезности и связанности иногда жизненными паттернами, управляемыми стремлением к наибольшей выгоде и практически материальной продуктивности. Но до отвала есть и еше и потр сающе ценные и многообещающие поползновения становления весьма новой философии существования.